НА НЕВСКОМ ПРОСПЕКТЕ
Прочь! пади с дороги!.. мчатся, словно черти,
В щегольских колясках чудо-рысаки;
Эй, посторонитесь - зашибут до смерти...
Прочь вы, пешеходы, горе-бедняки!..
Вот хватили дышлом в шею старушонку,
Вот мальчишку сшибли быстрым колесом,
Вот перевернули тощую клячонку
С Ванькой-горемыкой, с бедным седоком.
Ну, куда суетесь?.. что вам за охота
Между экипажей проходить, спеша?
- "Да нужда припала, выгнала забота,
Дети просят хлеба, денег ни гроша.
Надо ж заработать, надо же разжиться,
Ждать не будут... много нас таких живет...
Тут уж поневоле станешь суетиться;
Страшно - опоздаешь - дело пропадет!"
Полно! - это горе, эти все тревоги,
Деньги, хлеб насущный - это пустяки!
Место, горемыки, место!.. Прочь с дороги!
А не то раздавят разом рысаки.
Им вот, этим франтам, выбритым отлично,
Этим щеголихам, пышным, молодым,
Ехать тише, ждать вас вовсе неприлично,
Да и невозможно... много дела им!
Этот нынче утром должен быть с визитом
У графини Лумпе, у княгини Крак,
У Дюссо котлетку скушать с аппетитом,
Заказать портному самый модный фрак.
Этот мчит подарки к пышной Вильгельмине,
Цвету всех камелий, с кучею связей;
Этих ждут мантильи в модном магазине,
Тех - свиданья тайно от седых мужей...
Шибче, шибче мчитесь! Шедро раздавайте
Дышлами ушибы, вывихи, толчки...
Место этим барам! Место им давайте
Все вы, пешеходы, горе-бедняки!..
1859
МИШУРА
Проносясь на коне наблюдений
По арене общественных дел,
Я на множество светлых явлений
С умилительным чувством глядел.
Говорил я: "В Нью-Йорке, в Париже,
В Альбионе нет столько добра"...
А как только вгляделся поближе -
Мишура, мишура, мишура!
О краса бюрократии новой!
С беспредельным восторгом не раз
Я внимал твоей речи громовой
О вреде стародавних зараз
И о том, что теперь-то приспела
Для реформ радикальных пора...
А как только коснулось до дела -
Мишура, мишура, мишура!
Сколько раз, о вития журнальный,
Увлекал и пленял ты меня,
Как любил я твой тон либеральный,
Полный силы, ума и огня!
Сколько было решимости грозной
В каждом взмахе живого пера...
А дошло до поверки серьезной -
Мишура, мишура, мишура!
О друзья интересов народных!
Сколько светлых надежд и идей
Проявлением сил благородных
Вы в душе возбуждали моей!
Вы с народом сливались так мило,
За народ вы кричали "ура!"...
А на деле опять выходило -
Мишура, мишура, мишура!
И куда бы, восторгом палимый,
Я ни мчал наблюдений коня,
Всё какой-то чертенок незримый
Хохоча догоняет меня
И пищит: "На трескучие речи
Знаменитые вы мастера,
А взвали-ка вам дело на плечи -
Мишура, мишура, мишура!"
1863
ПЕСНЯ СУМАСШЕДШЕГО АКЦИОНЕРА
Моего вы знали ль друга?..
Офелия
Вы знавали ль Колиньона?
Он был бравый кавалер,
Горделивый, важный барин
И французский инженер!
Там, далеко, за морями,
В пышной он сидит квартире,
Перед ним - сундук тяжелый,
В нем - всё русские рубли.
Колиньон! Назад три года
Мы пришли к тебе толпой:
"Потрудись-ка для народа
И дороги нам построй.
Мы с тобою разных наций,
Но у нас найдешь ты рай,
А уж русских ассигнаций
Сколько хочешь забирай!"
Он поспешно снаряжался,
Все контракты заключил,
Всё построить страшно клялся...
Обманул - и укатил!
Колиньону мы сказали:
"Ты контракты позабыл:
Твой карман мы наполняли,
Ты до дна наш осушил!"
Он с усмешкой отвечает:
"Я контрактов не забыл;
Разве Общество не знает?
Я шутил! ведь я шутил!"
Отпустили его мы с тугим кошельком,
Проводили с смиренным поклоном,
И горючие слезы струились ручьем,
Как прощалися мы с Колиньоном!
Он не придет! он не придет!
Сей славный гость земли российской,
И на чужбине не вздохнет
О линии феодосийской!
Он не придет! он не придет!
И там, среди французских граций,
Во славу русских ассигнаций
Рассказ заманчивый пойдет...
Он не придет, он не придет!
1862
ЭЛЕГИЯ
(ОДИН ИЗ СОВРЕМЕННЫХ ВОПРОСОВ
С ПОЭТИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ)
Я любил ее так нежно,
Так высоко, поэтично;
Всё в ней было так эфирно,
Так небесно, гармонично...
Но вчера, о боги, боги,
Приключение какое!..
Ту, которая являлась
Мне как нечто неземное,
Окруженная цветами,
В обстановке идеальной, -
Ту красавицу увидел
Я в палате госпитальной!
С инструментом возле трупа
Дева милая стояла
И, по правилам науки,
Труп спокойно рассекала.
Я отпрянул в изумленьи
От невиданного дела...
А она в глаза мне прямо
И учено посмотрела;
Протянула мне спокойно
Окровавленные руки
И сказала: "Друг, ты видишь
Здесь служителя науки!"
И опять припала к трупу...
Я стоял, глотая слезы;
Черной пылью рассыпались
Поэтические грезы;
Их, как молния, сменяли
Медицинские картины,
И шептал я: "Дева рая -
Доктор, доктор медицины!.."
1862
ВЗГЛЯД НА ПРИРОДУ
(РУССКАЯ МЕЛОДИЯ)
Я люблю смотреть на звезды -
Но не те, что в горнем мире;
Мне милее те, что светят
На чиновничьем мундире.
Эти Сириусы, Марсы
Для меня смешны и странны;
Мне милее Станиславы,
И Владимиры, и Анны.
И люблю я слушать шелест -
Но не вязов, не акаций;
Мне милее шелест крупных
Всероссийских ассигнаций.
Я люблю смотреть, как гнется
Но не ива в роще темной;
Мне милей сгибанье тела
У начальника в приемной.
И люблю внимать я реву -
Но не ветра над волнами;
Мне милее рев особы
Над мельчайшими чинами.
Я люблю ключи большие -
Но не в скалах и пещерах;
Мне милее те, что блещут
На высоких камергерах.
И люблю я теплый климат -
Но не стран благословенных;
Мне милей теплынь родная
Мест гражданских и военных.
1862
УТЕШЕНИЕ
Верьте мне, о россияне,
Верьте - прав во всем Скарятин:
Всё изменится как должно,
Всё очистится от пятен.
Нигилисты-забияки,
Консерваторы-тупицы -
Все исчезнут безвозвратно
Из провинций и столицы.
Жизнь свободную не будет
Жать ярмо антагонизма,
Оттого что очень много
В нас живет либерализма.
Ни реакции не будет,
Ни тревоги грустно-шумной...
"Тише едешь, дальше будешь" -
Наш девиз благоразумный.
Безмятежны, как младенцы,
Выбрав гладкую дорожку,
Мы когда-нибудь до цели
Доплетемся понемножку.
Только дайте до второго
Нам дожить тысячелетья -
Оперимся мы отлично
В эти новые столетья.
Ко второму юбилею
Будет русский мир утешен -
И какой тогда воздвигнет
Новый памятник Микешин!
Подождите, потерпите!
Всё очистится от пятен:
В этом нам залогом служит
Зорковидящий Скарятин!
1862
ДОКТРИНА
Стучи в барабан и не бойся...
Гейне
"Стучи в барабан и не бойся,
Целуй маркитантку под стук;
Вся мудрость житейская в этом,
Весь смысл глубочайший наук.
Буди барабаном уснувших,
Тревогу без устали бей,
Вперед и вперед подвигайся -
В том тайна премудрости всей".
Так пел знаменитый мой тезка,
И, в гордости странной своей,
Он думал, что этой "доктриной"
Составит блаженство людей;
Он думал, что эту доктрину
На деле легко применить,
И шел он с своим барабаном,
Стараясь будить и будить.
Я, тезка великого Гейне,
На вещи иначе смотрю...
Я, правда, поэзии жаром,
Как он, постоянно горю,
Когда забываюсь в мечтаньях
О птичках, девицах, луне...
Но чуть до доктрины доходит -
Доктрина иная во мне...
Отрекшись от дерзкой гордыни,
Судьбу обеспечив свою,
Я тихо, свободно и сладко
В своем кабинете пою:
"Оставь барабан ребятишкам,
Целуй благонравно жену,
Спи сам и ничем не препятствуй
Других безмятежному сну.
Где только заметишь тревогу,
Домой удирай поскорей,
И там лишь вперед подвигайся,
Где пользы немало твоей.
Вся мудрость житейская в этом,
Весь истинный смысл бытия...
Прекрасную эту доктрину
Изведал на опыте я.
И знаю, что кончу покойней,
Комфортней, светлее свой век,
Чем кончил мой тезка несчастный,
Больной фантазер человек!"
1867
СТРЕКОЗА И МУРАВЕЙ
(В НОВОМ РОДЕ)
Говорят, водопроводы
Попросили Думу
Отпустить им на расходы
Тысяч в двести сумму.
Говорят, услышав это,
Дума городская
Вместо всякого ответа -
Странная такая -
На бассейн, громаду-зданье,
Едко указала
И Правленью в назиданье
Басенку сказала:
Попрыгунья стрекоза,
Акведукная компанья,
Погрузилась в труд копанья...
Вдруг, глядит - пришла гроза:
В кассе чисто, словно в поле,
Нет уж дней тех светлых боле,
Как добряк акционер,
Шедрый выше всяких мер,
Под директорские сказки
Спал, закрывши сладко глазки,
И давать свой капитал
Чистым счастием считал.
Дни блаженства пролетели...
И Палибины, и Пели,
И Овсянников, и Крон
Чуют время похорон.
Труб печальнейшая груда
На Сенатской площади;
А далеко позади
Башня смотрит, как Иуда...
Тут компания с тоской
Лезет к Думе городской:
"Не оставь меня приветом,
Не срами пред целым светом,
Одолжи для спуска вод
Тысяч двести на расход..."
- "Кумушка, мне это странно!
Ты брала ведь беспрестанно
Деньги будто за труды,
А ни капельки воды
В наши трубы не пустила..."
- "До того ль, сестрица, было!
Ведь в Правлении у нас
Схватки, споры - каждый час,
Так что воду я забыла...
А притом, я без ума
Рыла ямы ежечасно..."
- "Рыла ямы! И прекрасно;
Так заройся в них сама!"
1862
ТРОСТНИК И СПИНА
Басня для детей
"Как гибок я! как гнусь я превосходно! -
Сказал младой тростник, с тщеславьем на челе. -
Когда ни захочу, свободно
Склоняюся к земле.
Кто в гибкости со мной осмелится сравниться?
Кто обогнать меня решится?"
- "Я!" - вдруг раздался крик,
И видит наш тростник -
Чудовище глазам его явилось.
"Кто ты? - тростник спросил, тряхнувши головой.
Какое существо решилось
Померяться со мной
И в гибкости со мною потягаться?"
- "Я, - говорит чудовище, - спина,
Которая затем лишь создана,
Чтоб кланяться и до полу сгибаться;
Затем что знаю я,
Что, чем моя порода
Способнее к сгибанью, тем у ней
Почету более, дохода,
И силы, и связей...
Конечно, и меж нами
Такие спины есть,
Которые стоять какими-то шестами
Считают за большую честь;
Но эти спины -
Какие-то дубины,
И им за то на свете нет житья.
Перед такими же, как я,
Ты, о тростник, ничто; в способности согнуться
И думать нечего со мною потянуться.
Притом сгибание твое
Тебе копейки не приносит,
Ну, а мое
Обогащает и возносит!"
Тут понял истину тростник
И головой в смущении поник...
Мораль сей басни такова:
Нам гибкая спина нужней, чем голова.
1860
***
Он был титулярный советник,
Она - генеральская дочь;
Он робко в любви объяснился,
Она прогнала его прочь.
Пошел титулярный советник
И пьянствовал с горя всю ночь,
И в винном тумане носилась
Пред ним генеральская дочь.
1859
ЭКСТРЕННЫЙ СЛУЧАЙ
Я бескорыстный чиновник,
Верой и правдой служу
И репутацией честной
Выше всего дорожу.
Всех, предлагающих взятки,
В шею гоню я всегда...
Раз только... В деньгах случилась
Мне до зареза нужда...
Взял я с канальи купчишки
Кушик - и то небольшой...
Ну, да ведь экстренный случай,
Экстренный случай такой!
Всех наказаний телесных
Враг я до мозга костей;
Даже супруге я строго
Сечь запрещаю детей.
Я и в газетах однажды
Тиснул об этом статью...
Раз только... Мой камердинер
Лампу испортил мою...
Я рассердился и в зубы
Съездил легонько рукой...
Ну, да ведь экстренный случай,
Экстренный случай такой!
"Женщины - перлы созданья!" -
Так я всегда говорю,
На ловеласов бездушных
С страшною злобой смотрю...
Раз только... Мне подвернулась
Прелесть - девчонка одна.
Жили мы долго... "А что, как
Вдруг да узнает жена?" -
Так я подумал - и тут же
Стал для бедняжки чужой...
Ну, да ведь экстренный случай,
Экстренный случай такой!
С каждым своим подчиненным,
Будь он хоть мелкий писец,
Я обращаюсь гуманно,
Даже почти как отец.
Руку порой пожимаю
Тем, кто и в малых чинах...
Раз только... Писарь на службу
В пестрых явился штанах...
Тут из терпенья я вышел -
Выгнал из службы долой...
Ну, да ведь экстренный случай,
Экстренный случай такой!
Строго себя разбирая,
Смело всегда я скажу,
Что и правдиво и честно
Я и живу и служу.
Совесть не может мне сделать
Самый малейший укор...
Если ж порой и случится
Этакий маленький вздор,
Если в порыве досады
Я и забудусь порой -
Значит, уж экстренный случай,
Экстренный случай такой!
1865
***
Бесконечной пеленою
Развернулось предо мною
Старый друг мой - море.
Сколько власти благодатной
В этой шири необъятной,
В царственном просторе!
Я пришел на берег милый,
Истомленный и унылый,
С ношею старинной
Всех надежд моих разбитых,
Всех сомнений ядовитых,
Всей тоски змеиной.
Я пришел поведать морю,
Что с судьбой уж я не спорю;
Что бороться доле
Силы нет! что я смирился
И позорно покорился
Безобразной доле.
Но когда передо мною
Бесконечной пеленою
Развернулось море
И, отваги львиной полны,
Вдруг запели песню волны
В исполинском хоре -
Песню мощи и свободы,
Песню грозную природы,
Жизнь берущей с бою, -
Всё во мне затрепетало
И так стыдно, стыдно стало
Пред самим собою -
За унынье, за усталость,
За болезненную вялость,
За утрату силы
Ни пред чем не преклоняться
И с врагом-судьбой сражаться
Смело до могилы!
Отряхнул с себя я снова
Малодушия пустого
Пагубное бремя
И врагу с отвагой твердой
Снова кинул вызов гордый,
Как в былое время.
А седые волны моря,
Пробужденью духа вторя
Откликом природы,
Всё быстрей вперед летели,
Всё грознее песню пели
Мощи и свободы!
1881
|
