***
Живём не спеша,
Не мечемся в буднях, не вздорим.
Спокойна душа,
Когда-то сражённая горем.
Беспечна, ясна
И ждёт одного лишь - привета.
Блаженна она,
Полна поднебесного света.
И всё-таки в ней
Творится чего-то такое,
Что жить всё больней,
Всё меньше и меньше покоя.
И праздник - не всласть,
Никчемны вчерашние страсти.
И впору проклясть
Всё это ничтожное счастье.
***
Бросила халат на спинку стула.
Погасила в комнате огонь.
И легла. И сладким сном уснула,
Подложив под голову ладонь.
Спишь ты, от московской жизни гулкой,
Ото всех забот отрешена...
Пусть в твоём Тишинском переулке
Ночью торжествует тишина.
Тишина заснеженной вершины...
Тихо! Не галдите, москвичи.
Не шуршите шинами, машины,
И, трамвай, вдали не грохочи.
Тише, тише!
Говорю вам, тише!
Тише, ветер, в проводах не вой.
Майский ливень, не стучи по крыше.
Тополя, не хлопайте листвой.
Что там за чудак бредёт? Грохочет,
Будто бы подковами копыт.
Неужели он понять не хочет,
Что моя единственная спит?
РУНЫ
Как слагались эти руны,
Эти дивные творенья,
Кем слагались эти песни,
Эти чистые созданья?
А слагали их веками
Эти синие озёра,
Эти замершие скалы,
Эти мчащиеся реки,
Эти мачтовые сосны,
Эти светлые поляны,
Эти сумрачные чащи.
А потом уже и люди
Их подхватывали, пели
И на кантеле играли.
***
Ты вроде встрече рад,
А смотришь исподлобья.
Что это - дружба, брат?..
Да нет, одно подобье.
А где ж лицо твоё?
Ты ходишь на работу,
Но делаешь её,
Не поборов зевоту.
Ах, ты живёшь, любя,
Ты сердце рвёшь на части?!
Но что-то у тебя
Не замечал я страсти...
Как хочешь, так живи,
Ни в чём не знай заботы...
Подобие любви,
Подобие работы.
Подобия они -
Как надписи надгробий...
О, боже сохрани
От всяческих подобий!
Ты - вовсе не юнец,
Каких мы в люди тащим...
Так в чём же наконец
Ты станешь настоящим?
***
Это мне ли, привыкшему с детства,
А вернее - с младенческих пор,
Не в бумажные волны глядеться,
А в зеркальные воды озёр,
Это мне ли, прошедши сермяжный,
По-солдатски неласковый путь,
Оказаться в трясине бумажной,
Засосавшей по самую грудь.
Опостылели эти бумаги!
Неужели я в них утону?..
На какой-нибудь там колымаге
Через всю бы махнуть мне страну!
И в родимой немыслимой сини,
Без которой и нету меня,
По дорогам и весям России
Прошагать до последнего дня.
Как в далёкие годы когда-то,
Все невзгоды и беды стерпеть,
И остаться с душою солдата,
И солдатские песни допеть.
***
Белый пустырник кивает кипрею,
Летним густым ароматом дыша.
Выйду на солнышко, душу согрею,
Ибо чего-то озябла душа.
Был ли я в жизни достаточно гибок,
Точно ли видел идущую явь?..
Нет, я немало наделал ошибок.
Ну а теперь их попробуй исправь!
В чём-то не мог похвалиться упорством,
Где-то на лёгкий успех уповал,
С кем-то бывал неоправданно чёрствым,
С кем-то и мягким излишне бывал.
Этих ошибок прямые примеры
Мне самому приходили давно...
Где же ты, чувство доподлинной меры?
Или природой ты мне не дано?
Вот свою душу чуть-чуть отогрею -
Стану суровей, а где-то добрей...
Белый пустырник кивает кипрею.
И отвечает согласно кипрей.
***
Обрести бы мне врага
Энергичного и злого,
Чтоб он сёк меня сурово,
Раздевая донага.
Чтоб умом блистал,
Меня
Просвещённо обличая...
Я бы, в нём души не чая,
Так молил, его храня:
«Дай-то бог тебе, мой враг,
Смелости, и острословья,
И прекрасного здоровья,
И удач, и всяких благ!»
Будет больно - ничего.
Мне нужней такие судьи.
Я, глядишь бы, вышел в люди
С ярой помощью его...
Ты мой враг, но, как назло,
Удручающе никчёмный:
Трусоватый, квёлый, тёмный...
Как же мне не повезло!
***
...И я вхожу рассеянно сюда.
Как грустно здесь, в предзимней роще этой!
Уже ледком прихвачена вода.
Дрожит осинник, донага раздетый.
Моя пора!
И я её ценю,
Хотя она ведёт в такие двери,
Где все надежды чахнут на корню
И пышно разрастаются потери.
А роща безголоса и пуста,
И зябнет снег на сучьях оголённых.
Лишь два листа на ветке, два листа,
Ещё трепещут два листа зелёных...
***
О. Дмитриеву
Отброшены мальчишества замашки.
А жизнь, она по-прежнему близка -
От белизны раскрывшейся ромашки
До синевы граненого штыка.
И память восстанавливает властно,
Начистоту с тобою говоря,
И тех, кого обидел ты напрасно,
И тех, кого не обижал,-
А зря!
И кажется, что нет больнее боли,
Чем увидать, краснея от стыда,
Мозоли, материнские мозоли,-
Ведь ты не замечал их никогда.
И памятью
Прошедших дней полотна
Озарены, как солнечным лучом...
И так жестоко,
Так бесповоротно,
Как в юности, не судишь ни о чём.
***
А мне теперь всего желанней
Ночная поздняя пора.
Я сплю в нетопленном чулане,
В котором не хранят добра.
Тут лишь комод с диваном старым -
Вот всё, чем красен мой приют.
И подо мною, как гитары,
Пружины стонут и поют.
Здесь воздух плесенью пропитан,
Он пахнет сыростью ночной.
Я слышу, как в ночи копытом
Стучит корова за стеной,
Как писк свой поднимают мыши,
Вгрызаясь в рукопись мою,
Как кошки бесятся на крыше...
И ровно в полночь я встаю.
Коптилку-лампу зажигаю,
Беру помятый свой блокнот.
И всю-то ноченьку шагаю
Вперёд, назад и вновь - вперёд.
И, отступая, тают стены...
И всё меняется вокруг, -
Вот возникает им на смену
Залитый солнцем росный луг.
А где же тут диван с комодом?
Они ушли на задний план...
Уже не плесенью, а мёдом
Благоухает мой чулан.
И не корова над корытом
Стучит-гремит в полночный час -
То бьёт некованым копытом
Мой застоявшийся Пегас.
А что мне значит писк мышиный
И вся их глупая возня,
Когда поэзии вершины
Вдали сверкают для меня?!
***
Иду, ничем не озабочен.
Дорога вьётся вдоль реки.
Темнеет.
Около обочин
В траве мерцают светляки.
Я рад вечернему затишью,
Меня покой берёт в полон…
Но вот уже летучей мышью
Расчерчен синий небосклон.
Мелькая над рекой, над хатой,
Всё небо – вдоль и поперёк –
Избороздил зверёк крылатый,
Метущийся в ночи зверёк.
Как будто это, сна не зная,
Отчаянно,
Едва дыша,
По небу мечется больная
И одинокая душа.
***
Вроде жизнь наладилась сполна,
Я ступил на ясную дорогу:
Дочка вышла замуж
И жена
Тоже вышла замуж,
Слава богу!
Ой ты, добрый ветер, гой еси,
Молодцу теперь – сплошная воля…
Покачусь по матушке-Руси
Расторопней перекати-поля.
Задохнусь от подступивших чувств,
Осенённый ливнями и громом, –
Нынче каждый придорожный куст
Будет мне служить родимым домом.
До чего же я его люблю,
Ветер, бьющийся за поворотом.
Ну-ка вместе дунем: улю-лю!
И вперёд – по нивам и болотам.
***
До свиданья, моя дорогая,
Пусть судьба тебя в небе хранит…
Самолёт, всё быстрей убегая,
Задрожал и рванулся в зенит.
Пусть пробьётся, серебряно-светел,
Сквозь клубящийся облачный лёд,
Сквозь гремящие ливни, сквозь ветер
Уносящий тебя самолёт.
Убоясь реактивного грома,
Врассыпную пошли ястреба…
Ты опять улетаешь к другому.
Да хранит тебя в небе судьба!
***
Болота, населённые чертями,
Дороженьки, которым нет конца...
Смоленщина встречает нас дождями,
В которых больше, чем воды, свинца.
Но мы пока живём, не умираем.
И, просыпаясь поутру, чуть свет,
Мы гимнастёрки потные стираем
В ручьях, которым и названий нет.
Ботиночки разношенные ваксим,
Обмоточки мотаем до колен.
И снова тащим трёхпудовый «максим».
И так, наверно, до берлинских стен.
И вновь земля трясётся от ударов.
И вновь взрывная катится волна...
Ты, наша юность, пламенем пожаров
И отсветом ракет озарена.
И вновь свинцовый ливень - вот он, вот он!..
Но я вернусь, я всё-таки вернусь.
Клянусь своим станковым пулемётом,
Своей солдатской юностью клянусь!
***
Жизнь была и сладкой и солёной
А порой и горькою была.
Раненный и трижды исцелённый,
Говорю я:
– Жизнь, тебе хвала!
Ты дарила тишиной мгновенной
И бросала в полымя огня.
Убивала чёрною изменой,
Воскрешала верностью меня.
Обращалась с материнской лаской
И преподносила мне урок –
Била в зубы,
Награждала тряской
Глинистых просёлочных дорог.
Я тебя не пробовал навырез,
Как хозяйки пробуют арбуз…
Всё равно я не утихомирюсь,
Пусть и снова трижды ошибусь.
Жизнь моя! Она бывала всякой.
Пела синевой любимых глаз…
И молчала зло перед атакой…
Может, потому и удалась!
***
В стороне от дорожек знакомых
Затеряюсь неведомо где.
Тут тяжёлые кисти черёмух
Тонут в чёрной прозрачной воде.
Жарким ртом припадая ко влаге,
Загляну в глубину бочага.
Там коряги в наплывах бодяги,
Как крутые оленьи рога.
А за речкой, в орешнике редком, -
Удивительно, как мне везёт! -
Белка рыжая скачет по веткам,
Золотые орешки грызёт.
Ну, а где ж тут следы человечьи,
Где же люди? Ищи их свищи...
Лишь торчат, как зелёные свечи,
Воскового отлива хвощи.
Да спасаясь от злобной колдуньи,
От накликанной ею беды,
Тут царевна-лягушка
В раздумье
Выплывает ко мне из воды.
И, прошлёпав нетонущей ряской,
Так доверчиво смотрит в упор...
Веет доброю русскою сказкой,
Той, знакомой с младенческих пор.
Всё я жду, всё я жду, обомлевший,
Оглушённый лесной тишиной:
Вот «ау» своё выкрикнет леший,
И ответит ему водяной...
**
Ни горестной правды, ни сладостной лжи.
Я сам уезжаю отсюда...
Прощай, моя радость. Живи – не тужи.
Окончилось чудное чудо.
Прощай, моя радость.
В зелёные дали рванулся состав –
Всё громче грохочет на стыках...
И мчатся навстречу и тонут в кустах
Пригорки в кровавых гвоздиках.
Прощай, моя радость.
Мы всё растеряли, что так берегли, –
Какие тут могут быть речи?..
И сосны сегодня на ветках зажгли
Свои поминальные свечи.
Прощай, моя радость.
Тебя не воротишь, за дверью догнав,
И слов не расслышишь хороших...
И плачет на склонах дорожных канав
Кудрявый мышиный горошек.
Прощай, моя радость.
***
Война! Твой страшный след
Живёт в архивах пыльных,
В полотнищах побед
И в нашумевших фильмах.
Война! Твой горький след –
И в книгах, что на полке…
Я сорок с лишним лет
Ношу твои осколки.
Чтоб не забыл вдвойне
Твоих великих тягот,
Они живут во мне
И в гроб со мною лягут.
Война…
|
