ТАНЦЫ НА БИТОМ СТЕКЛЕ
Я танцую на битом стекле —
На потребу изменчивым музам,
Саксофон ворожит в полумгле
И плетет мне мелодию блюза!
Площадь спит. Предрассветная рань.
Смолкли гомон и птичьи романсы,
Я на этом стекле иордань*,
Протоптал и хриплю свои стансы**!
Лишь лохмотья парадных штанин
Облепили кровавое тело —
Такой крест, изваял я один,
Ведь душа моя так захотела!
Эта прорубь не сон бытия,
Не вериги на содранной коже...
Потому что любовь для меня —
Жизнь и главная заповедь Божья!
Оседает под тяжестью дно,
Этот танец однажды я вспомню,
Как окрасилось кровью вино
Пред страданьем по воле Господней.
Я танцую на битом стекле,
Саксофон вдруг утих на рассвете.
И идёт кто-то близкий во мгле,
Самый близкий на этой планете.
ОПЯТЬ В ДУШЕ ВОЗНИКЛА ПУСТОТА
Опять в душе разлад и пустота,
Я двери распахнул для всепрощенья,
И для детей, для их простого пенья,
Открылись своды, купол и врата.
Опять с душой, как прежде, мы в ладах
И клен зовет осеннею порою,
И манит пятипалою листвою
Поговорить о прожитых годах.
И долго просишь Господа помочь…
И можно вновь кружиться с журавлями
Над Родиной с притихшими полями
И сыпать, сыпать зерна правды в ночь.
Опять душа, что еле грела тело,
Дает возможность Господа понять, —
И ямб с хореем яростно спаять…
О, как же девочка красиво в Храме пела!
ХОЧУ НАУЧИТЬСЯ
Хочу научиться – молиться…
Не просто псалмы повторять,
Со стоном души раствориться
И с каждым стихом умирать.
Хочу научиться – креститься…
Не только лишь лоб осенять,
В экстазе молитвы забыться,
Всевышнего суть постигать.
Хочу научиться – учиться…
По-новому все понимать.
Мне заново нужно родиться,
Забыв, что тебе сорок пять…
Я жить хочу научиться,
Но как мне себя поменять?!
Я всем готов поступиться,
Лишь только бы это понять…
СОЛОВЬИНОЕ ЭХО
Ты плакала на склоне бытия…
И я спугнул ночного соловья,
Что пел нам акапелла целый вечер;
Пока в дому мерцали эти свечи,
Тебе он пел…. И славный птах старался,
Пока весь небосвод не расплескался,
Пока веснушки звезд не собрались
В свой хоровод. И над землей сошлись…
Когда же соловей закончил песнь —
Склевал с моих ладоней корм что есть,
Но не исчез, и не порхнул в полет —
Спикировал в оконный переплет.
И сбросил розу на твою кровать…
Ах, Божья тварь! К чему теперь рыдать?
СВЯТАЯ ДОРОГА
Твоё сердце так сильно любило,
Твоё сердце страдало так много,
Что наверное всё позабыло -
И любовь, и надежду, и Бога.
Ты давно волочёшь по теченью,
Свою жизнь и пустые заботы.
Равнодушна к любому влеченью
И бесцельно корпишь на работе.
Потеряла для жизни всю веру,
Таешь словно угасшая свечка -
Ты найди себе новую меру,
Возродись словно талая речка.
Твоё сердце ещё не сносилось
И надежды ещё не угасли.
Помнишь! Душенька в небо просилась -
Так умерь свои лишние страсти.
Ты пойди и постой у Иконы -
Помолись, попроси зарекаясь…
Небо пишет прощенья законы -
Тем кто ходит с мольбой тихо каясь.
Ты забудь свои грешные мысли -
Пред тобою святая дорога...
В небосводе лампады повисли,
Так ступай к себе тихо до Бога!
ЖИВУ
Я живу, родная, я живу,
Проклиная час, когда родился.
Вот уже полгода я в плену,
Может, больше, может, меньше – сбился…
Вот уже полгода по утрам
Будит звук чужой гортанной речи,
Бьёт под дых, под сердце, по ушам,
Заставляя сгорбить мои плечи.
Я давно, родная, поседел,
Тело сплошь из синяков и шрамов.
Жаль, что Бог все ж так и не сумел
Подарить свинца мне девять граммов.
В том гранатно-вспыхнувшем бою,
Потеряв сознанье на заставе,
Я пришёл в себя уже в плену,
В небольшой, холодной, грязной яме.
Чёрный грач с пораненной ногой
Как-то залетел ко мне в землянку,
С ним делился скудною едой
И лечил, как мог, слюною ранку.
Я назвал грачонка «Почтальон» –
Чёрный ангел белой, доброй воли.
Полетит к тебе с запиской он
Из постылой вражеской неволи.
Я живу, родная, я живу,
Жду свой час на земляной постели.
Очень скоро я к тебе рвану,
Когда стихнут зимние метели.
Только ты, пожалуйста, засни,
И не верь той давней похоронке.
Свои пальцы в кулачках сожми,
Приложись к намоленной иконке.
Я живу, родная, я живу…
И приду к тебе, родная, я приду…
МОЙ ГОРОД
Ночь окутала чёрной вуалью
Город, словно любимого сына.
И под этой заботливой шалью
До рассвета столица застыла.
Рассосались дорожные пробки,
И притихли в ночи рестораны,
Кое-где пробивается робко
Свет в окошках у спящей охраны.
Только ждут загулявших клиентов
Отупевшие ночью таксисты —
Опоздавших своих пациентов:
Всех влюбленных, бродяг и туристов.
По пустынным кривым переулкам
Где-то ветер промчится по веткам,
Или дверь сквозняком стукнет гулко,
Прогулявшись по лестничным клеткам.
Я брожу по центральным проспектам,
Прикрывая глаза от неона,
И от новых рекламных проектов,
Призывающих снова и снова…
Москвичи! Уберите рекламу,
На домах разместите портреты
Земляков, заработавших славу,
Музыкантов, артистов, поэтов.
Пусть с улыбкой, укором, надеждой
Окружают знакомые лица.
Сделать город таким, как и прежде,
Надо нам, чтоб гордилась столица.
Забросайте мой город цветами,
Раскидайте охапки сирени,
Тихо спит Москва под ногами
В каменистой, булыжной постели.
***
Отвернись на минуточку, совесть,
Не смотри на меня, не упрашивай…
На глаза повяжи, моя гордость,
Чёрный шарф – промолчи и не спрашивай!
…Моя честь, я прошу, не подглядывай,
Не ходи по пятам с укоризною
И слюну под язык не заглатывай,
Не тряси возмущённой харизмою.
Почернело… Насмешливо звезды
Так сошлись – мы рабы подневольные.
Я согласен на старые просьбы
И хмельные советы запойные.
Надоело рубахой нательною
Прикрывать свою душу костлявую
И рубаху, давно уж последнюю,
По ночам зашивать, всю дырявую!
…Независимой, гордой походкой,
Неподвластной чужим притязаниям,
Без стакана с налитою водкой
Проносится по вашим страданиям.
И с последней хрустящей купюрою,
Подавляя голодные колики,
В ресторане под музыку хмурую
Не садится за сытые столики…
Отвернитесь к стене: моя совесть,
Моя честь, мои добрые принципы,
Допишу эпилог в мою повесть,
От душевной тоски мне не спиться бы.
…На столе документы для подписи,
Мой автограф – пустые формальности,
Не могу..! Рву бумаги по описи –
Возрастное, минутные слабости!..
Я ТАКОЙ ЖЕ, КАК И ВЫ
Я такой же, как вы. Я Россию люблю!
Пью берёзовый сок и в церквях подаю,
И могу просидеть до вечерней зари,
Слушать долго в саду… как поют соловьи,
На охоте с ружьём целый день простоять,
А увидев зверьё, по нему не стрелять,
В старой кухне вдвоём до рассвета молчать,
Если друг захотел мне о чём-то сказать…
И на вражеский ДЗОТ – гимнастёрку рвануть,
Посмотреть в небеса и… тихонько шагнуть,
И беззвучно кричать, направляя штурвал,
Когда ленты пусты, – на последний таран…
Я такой же, как вы. Я Россию люблю!
Про наш вечный бардак – анекдоты травлю,
И пытаюсь понять – в чём российская суть,
Почему у страны свой особенный путь?
Только русским дано – свои храмы спалить,
А потом по ночам тайно Бога молить…
И веками клеймить своих страшных царей,
И веками стеречь их родной мавзолей,
И веками любить, и веками страдать,
И такие стихи… – о берёзах писать…
Я такой же, как вы. За Россию молю,
Проклинаю порой, но все крепче люблю!
ОБРЕТЁННЫЙ РАЙ
Я нашёл эту странную дверь –
На опушке, средь старых берёз,
Заглянул в эту дверь, будто в щель, –
Под дымок мухоморовых грёз…
Зыбким маревом ровный овал
На пригорке мерцал сквозь кусты –
Это тот долгожданный портал,
Что наводит нам в вечность мосты.
Все исчезнем в незримых мирах,
Будем жить на орбите другой.
Не настигнет нас горестный крах,
Ведь наш разум пока молодой.
К звёздам быстро привыкнем другим
И ошибки учтём навсегда,
Во Вселенной ещё, «наследим» –
Будет греть нас другая звезда!
Возведём там невиданный Храм
И иконы повесим свои.
Вновь Господь дал спасение нам:
«Как велики деянья твои!»
И не будет ни злобы и войн,
Будет биться любовь через край,
С чистой верою в жизни иной,
Обретя у Всевышнего рай!
ИОЯ ЛЮБОВЬ
Чуть забрезжил рассвет. Чуть подтаяла ночь.
Догорела лучина. Ещё тёплая печь.
В позвонках, онемевших, трудно боль превозмочь –
На далёкий диван не смогу я прилечь.
И понять… Что напрасно бумагу марал,
Ни на йоту не сдвинул манящую цель.
Этой ночью, лишь я одиноко страдал,
Только в створках окна бился маленький шмель.
Как хотелось бы мне написать о любви,
О конях-стригунках на прибрежном лугу…
Солнце, ветер, роса – все твоё! всё бери…
Пока кровь моя бьётся, всё объять я смогу.
И пишу каждой ночью о грешной земле –
Всё пытаюсь поднять неподспудный мне груз…
Только утром уже в умирающей мгле –
Перед ратью поэтов снимаю картуз.
ОЖИДАНИЕ
Пробежала тень по глухой стене,
Тусклый диск Луны разгоняет тьму;
Я вдыхаю ночь – неуютно мне.
Дребезжит трамвай – тяжело ему.
Дует ветерок, словно лёгкий бриз.
Сигаретный дым сносит в темноту.
Небольшой фонарь загляделся вниз,
Светлое пятно пляшет на ветру.
Сколько я провёл у окна ночей,
Сколько мрачных дум разогнал рассвет.
Ухватить бы мне эту суть вещей,
Мне б найти хоть раз на вопрос ответ.
Что же я ищу, разгоняя сон,
Почему не сплю много дней подряд?
Жду когда прийдешь снова на поклон
И замрёт у ног твой простой наряд.
Хуже в жизни нет – ждать и догонять
А еще вдвойне – ждать в ночной глуши,
Ледяной слезой сердце не пронять…
Хуже в жизни нет раненной души!
То ли шум листвы, то ли снова дождь,
Расступились сны над Москвой-рекой,
Как давно с тобой убегал я в ночь,
Как давно махнул я на всё рукой!
ВЕЧНОСТЬ
Сахар в крови, горечь во рту… Болен.
Я не лежу, в город хожу… Годен.
Не к строевой – жизни мирской… Счастье.
Дочку растим вместе с женой… Настя.
Я не такой, просто другой… Рядом.
Вам не понять, а объяснять… Надо.
Годы идут, жизнь коротка… Время.
Надо решать, нужно дерзать… Бремя.
Судьбы бегут, рядом со мной… Люди.
Кто-то спешит, кто-то отстал… Джунгли.
И дошагать, всех обогнать… Трудно.
В памяти стать лучше других… Мудро.
В праздник любой – тост за живых… Речи.
Молимся мы, крест на груди… Свечи.
Отблеск звезды прямо в глаза… Честность.
Ангел, храни и помоги… Вечность…
|
