Расписана каким-то Пикассо,
Приобрела Москва иную ёмкость
И спрятала привычное лицо,
На миг преобразившись в незнакомку.
Классическое слово «маскарад»,
Военной заменила маскировкой.
И я иду среди слепых громад
С единственной подругою винтовкой.
Разбросаны железные ежи,
Мешки с песком накиданы у окон.
Всё то, что я любил и чем я жил,
Вдруг сделалось пугающе далёким.
На Красной Пресне стены баррикад,
Аэростаты, спящие на тросах,
И лица треугольные солдат
При светлячке дрожащей папиросы.
1941
Лорка
Федерико Гарсия Лорка!
В каждом звуке и в каждом слове
Ощущаю я привкус горький
Твоей андалузской крови.
Череда кипарисов чёрных
Не грустит над твоей гробницей.
Я не знаю, какие корни
Проросли сквозь твои глазницы,
И какие несутся стаи
В опрокинутом небе синем.
Только вижу, что ты прорастаешь
В каждом зёрнышке апельсинном.
1964
Памяти Николая Майорова
Ещё не выпал наш последний снег,
Тот самый снег, что принесёт разлуку.
И мы гребём с тобою, как во сне,
Лопатами, как вёслами, сквозь вьюгу.
Ещё не выпал наш последний снег.
Я говорю вам: нет, ещё не выпал,
Ещё растают в солнечном огне
Осколки дней, как смёрзшиеся глыбы,
Ещё ударит над полями гром,
Ещё цветы мы будем мять по лугу,
Ещё своих любимых мы найдём,
Как музыкант находит тон по слуху.
Встают сугробы, словно берега,
И мы скользим меж ними, как фрегаты.
И музыка звучит издалека,
Прекрасная, как лунная соната.
Свистит позёмка, заметая след.
И нет уже обратно нам дороги,
И в мир, как в недописанный сонет,
Ведут нас ослепительные строки.
1974
Sapienti sat*)
Как свечка восковая, Моховая.
Кремлёвский холм и красная стена.
Уже тысячелетья вековая
Отсюда удалилась тишина.
И вот Москва, на кон свой жребий бросив,
Неглинку перешла, как Рубикон,
Стоит на перекрёстке Ломоносов,
Приветствуя своих учеников.
И входишь ты в простор аудиторий,
Чтоб отыскать оборванную нить,
Обрывки всех размотанных историй
В один клубок судьбы соединить,
Понять её движения законы,
Сокровища поднять из глубины,
Хотя над головою пасть дракона,
А власть тебе и сила не даны.
Хотя война объявлена сатире
И критике наглядный дан урок,
Хотя тебе предписан панегирик, –
Ты истину проговори меж строк.
Пусть кажется, что ты один в пустыне.
Когда-нибудь найдётся адресат,
И оживёт пословица латыни,
Забытой ныне: Sapienti sat.
1985
***
И с каждым днём внимательней и строже
Гляжу я сквозь замёрзшее стекло
На сумрак довоенных бездорожий,
Где и меня течением влекло.
Дышу я, чтоб могло оно растаять,
И пальцами почти вмерзаю в лёд.
Но всё равно предательская память
Мне ничего назад не отдаёт.
1992
Осенняя сюита
Рассея. Рассеяние. Листопад.
Правый? Последний? Ведущий? Ведомый?
Падают листья у Белого дома.
Скоморох. Самозванец. Набат.
Треск автоматов. На мостовой
Кровь, как томаты. Налипшие листья.
Вдребезги стёкла. Пушечный выстрел.
Господи, что с тобой, лист рядовой?
Городовой. Города вой? Города выя?
Это впервые? «Нет, не впервой».
«В бой роковой»... Это старая песня?
Вновь поднимается Красная Пресня.
Сбой судьбы или бой с судьбой...
Господи, что с тобой, лист рядовой?
1993
Кокон
Вращается гигантский маховик,
Всё время набирая обороты.
Вселенная работает, как ротор,
Не знающий покоя ни на миг.
Уместно ли её благодарить
Молитвами за это и свечами?
Не лучше ли нам, бодрствуя ночами,
Не оборвать в нас вложенную нить,
Чтобы к судьбой назначенному сроку
Суметь сплести хотя бы этот кокон
И в нём червя сомнений сохранить.
1995
Каракалла
Четыре века после Ганнибала
Великая империя в огне.
И скачет император Каракалла
За призраком победы на коне.
Страшней болезни выбрано лекарство,
Юпитеру не крикнешь – «Помоги!»
Полмира можно наградить гражданством,
Но граждане уже его враги.
За призраком бессмысленна погоня –
Теней ещё никто не побеждал.
И где-то рядом, нет, не Брут, а конюх
Уже острит на оселке кинжал.
1995
Степь
Под травою порыжелой
Утихают гнев и ярость.
Кости красных, кости белых
Незаметно побратались.
Нет в земле делений узких
От Берлина до Ростова,
И обнялись немец с русским
До пришествия Христова.
1998
***
Вы времена мои похоронили,
А я от них, оттуда, я живой,
Из мяса, из костей, из сухожилий,
Не черепом машу, а головой.
Я понимаю, что пришёл некстати
Без приглашения на ваш конгресс.
Не надо славословий, слово дайте, –
Я просто позабыт, я не воскрес.
2000?
***
Вы живы ли ещё, мои страницы?
Ушли ли вы от тлена и огня?
Как вам живётся? Как вам шелестится?
Как дышится вам в мире без меня.
Должно быть, вы меня давно забыли,
А я лишь только в вас одних живу.
Вы от моей, не от других фамилий –
Став призраком, я с вами наяву.
2000
|
